ЗА СЕМЬЮ СЛОЯМИ МЕРЗЛОТЫ (СМЕРТЬ В МИФОЛОГИИ НЕНЦЕВ)

Где живет смерть? – Странно звучит вопрос о жизни смерти. Но она действительно живет, причем там, где жить нельзя и так, что людям жить не дает. Она живет наоборот. Там, в стране Нга (Преисподней), жизнь начинается со смерти и оканчивается рождением. Обитатель нга – душа сидрянг умирает в Нижнем мире, выходя на Землю и вселяясь в новорожденного человека. Для жителей Подземелья это такая же потеря, как смерть земного человека для его сородичей. Поэтому люди нга преследуют «уходящего», и в первые месяцы после рождения младенец еще окружен духом Подземелья.

Не удивительно, что при захоронении умершего ненцы укрывают его малицей (зимняя меховая одежда с капюшоном) «поперек» или «подолом к лицу», ломают, рвут, пробивают все «уходящие» с ним вещи, кладут в могилу деревянные или затупленные железные ножи, разворачивают к закату нарту, ставят на месте смерти маленький чумик мяро взамен большого мя. «Там», конечно, тоже есть олени, но они «земляные» - ян’ кора (мамонты). Есть и огонь, он всегда горит в жилищах покойников, только из него все время летят искры.

В мире нга тело становится «земляным» и превращается в черного блестящего жучка си’. Это происходит «через 3 или 7 лет, или столько, сколько жил человек на земле. Жука си’ старики, при появлении его в чуме, бросают в костер, приговаривая: «Старина, погрей спину, это наше солнце».

Потому и горит огонь в жилищах мертвых, что он – их «солнце». Он горит так ярко, что макушки чумов светятся. Этот свет бывает виден темной ночью, когда приходит большой холод. Тогда небо вспыхивает сиянием, которое люди называют «ярким светом покойников» – хальмер ту ярымтат или Харп. Если оно горит красным огнем – это предвестие болезни.

Комары – пепел злой Парнэ. В образе овода может явиться смерть. В одном из сказаний старик сумел заманить овода-смерть в табакерку и велел старухе обшить ее рыбьей шкурой в два ряда. Впрочем, и к комарам следует относиться благожелательно (не то “тебя и твоих оленей закусают”), и к оводам – о них сложена уважительно звучащая загадка: “В летнюю пору носят они одежду из бобровых шкур”. Кроме того, способность насекомых носить в себе болезнь может быть использована и людьми: ненцы иногда протирают больные глаза личинками оводов – передают засевшее в глазах «зло» еще не зараженному зародышу.

Ужасы по поводу мира нга рассказывают обычно шаманы или кто-то со слов шаманов. Это правомерно не только потому, что шаманы обладают внеземным воображением, но и потому, что им приходится будоражить Подземелье. По рассказам, каждую ночь человека одолевают посланники Нга (так зовут хозяина Преисподней), забирающиеся в темный чум и спящие тела. Когда человек засыпает, Нга незаметно влетает в его рот и человек заболевает. Нга охотится за людьми подобно тому, как люди ловят зверей, рыбу и птиц. Плоть больного или умирающего грызет червь смерти халы. Только шаман может видеть червя, которого посылает Нга, и, сделав в больном месте надрез ножом, удалить его.

Первым измерением нга является жизнь, живой человек с лицом и именем. Этот человек с именем (нюм) меряет смерть (нга) на свой лад подобно тому, как бог Нум дает указания богу Нга. В одном состоянии он может воспротивиться воле Иного мира, в другом – признать эту волю.

Второе измерение нга – жизнь-наоборот (смерть). Ее-то, мирную жизнь покойников, и направляет бог Нга (он – Нум «того» мира). Все остальное, что соотносится с именем Нга и чего так много в легендах и рассказах, - это связь между жизнью и жизнью-наоборот. Это все то, что, не являясь смертью, несет смерть: враги, холод, стихии, звери, болезни.

«Черный пантеон» состоит из имен страшных болезней – дочерей Нга. Живут они в семи красных чумах. Иногда даже указываются точные места их кочевий.

В «семерке» вестниц Нга всегда присутствует Си-нга (Цинга). Для избавления от нее ненцы смазывают полозья нарт или двери чума кровью жертвенной собаки. Зима-темнота-сон – таково пространство обитания духа Си-нга.

Говорят, сначала Си-нга приходит во сне к мужчине в облике соблазнительной голой женщины и предлагает ею овладеть. Если человек не устоит перед ней, его ждет неминуемая смерть. Сходным образом ведет себя красавица Мерёко (Оспа), от ночного поцелуя которой образуются смертельные нарывы и язвы. Напоследок Си-нга является безобразной старухой, трехпалой, с незакрывающимся ртом. Тогда уже человек обречен, его не спасет ничто. В чум Цинга входит ночью, когда все спят. Тот, кому она привилится, должен вскочить и крикнуть: «Цинга, ты меня убиваешь! – громко, чтобы все проснулись. Тогда Цинга немедленно уйдет. Тут же следует надрезать ухо собаки или оленя и кровью намазать лицо. Иначе Цинга начнет появляться каждую ночь…

В свите Нга и враги, которые вырастают вместе с каждым человеком. Младенец, у которого еще не отпала пуповина, называется нгаябэко. Он еще «сырой» – нгаябэй. Когда ребенок подрастет и станет нгацеки, его будут пугать «маленьким детским Нга» – Нгабаци. Так и будут они расти бок о бок – тело нгая и его потусторонний двойник-враг Нга. Со временем нга станет много и все более внушительных размеров: нгылека (те, что ходят по земле в образах врагов, оборотней и волков), нгаятар (те, что приходят из Преисподней), Нгаятар небя и Нганатар Нися (живущие в чугунном чуме Мать и Отец всех волосатых Нгаятар), Си’ив Нга Нися (Отец Семи Смертей со своими детьми – нга-болезнями), Нга Ерв (Владыка всех Нга).

Так много, что лучше округлить их числом «семь» (Нижний мир устроен семирично, и сколько бы детей не было у Нга, их все равно «семь»), чтобы не знать и не хотеть знать их точного количества, потому что недоговоренность о Преисподней – свойство самой Преисподней. Слишком уж темно (или огненно?) в расположенной под семью слоями мерзлоты стране Нга, где ее Владыка не различает даже собственную тень.