ВОИТЕЛИ

В ненецких сказаниях численность войск обозначается символическими большими числами – «три по десять десятков», «семь по девять девятков» и т.д. В описаниях больших военных сборов (мандалада)образные сравнения, например, войско – будто живая земля, будто комариный гул. В фольклоре любое войско именуется по названию рода или народа, в свидетельствах очевидцев обычно указывается имя вождя и численность воинства: «40 чумов», «30 нарт». По преданиям обских угров, ненецкие отряды насчитывали до нескольких десятков (30-40) воинов или «нарт». В других легендах численность самоедских ватаг достигает 200-300 человек.

Военное сообщество и его действия называется мандалада, что означает военный «сбор в круг». Военный вождь носит название саю ерв (войны глава) или, подобно лидеру облавной охоты, серм пэртя (дела ведущий), нерм пэртя (вперед идущий). В угорских сказаниях ненецкие вожди именуются князьями или богатырями (отыр, урт). В единственном случае предводитель мятежного войска Ваули Ненянг титуловал себя парангода (царь). Однако в большинстве военных преданий вождь называется именем собственным: Нюдя Ябтонгэ (Младший из братьев Ябтонгэ), Нгарка Лэхэ (Старший из рода Лэхэ).

Зачастую в ненецких сказаниях вплоть до развязки военных действий невозможно отыскать вождя. Во многих случаях обнаруживается различие, подчас даже противопоставление, между тем, кто первоначально ведет войско (обычно Старший), и тем, кто приводит его к победе (Младший из братьев). Будущий победитель в начале сказания нередко рисуется нарочито беспомощным, глупым, ленивым или попросту спящим. В итоге он одерживает верх, что в мифологической традиции позволяет ему воплотиться в небожителя – Нума, Явмала или Илибембэртя.

Похоже, фабула легенд выражала типичный ход реальных событий. У ненцев не было сословия военных вождей, как не было и постоянных военно-политических объединений. Начиная войну, герой знает только врага, тогда как союзники присоединяются к противоборствующим сторонам уже по ходу событий. Заблаговременный поиск союзников «не к лицу» сильному воину, если он и ведется, то не самим героем, а кем-либо (часть женщиной) от его имени. При этом просьба о помощи приобретает подчас вид требования. Часто герой в отношении союзников полагается на случайность.

В роли зачинщика военных действий может выступать один человек, но непременно поддерживаемый своими братьями. Любая из сторон конфликта обычно представлена группой родовичей, а за братством вождей, как правило, стоит многочисленная группа нгачекы – «ребят» или ты пэртя – «пастухов». Они составляют безликий обоз главных героев. В баталиях быстро гибнут и в дальнейшем не мешают повествованию о действительных подвигах. В редких случаях кому-то из них удается выдвинуться на первый план после гибели своего хозяина. Однако даже наделенный исключительной силой, уцелевший в жестоком сражении, женившийся на вдове хозяина и приживший с ней детей, батрак остается лишь эпизодом биографии главного героя, сына убитого хозяина.

Из числа «настоящих людей» первым среди равных становится сильнейший. Иногда это решается в игре, предваряющей войну. Физическая мощь предводителя обычно сочетается с духовным – шаманским – даром. Главные герои нередко оживляют павших или воскресают из мертвых сами. Превосходство может выражаться, например, в способности «держать взгляд»: в сказании «Вэра» главный герой в подобном поединке одержал верх над соперником: «когда уже заря погасла, взгляд страшного главаря дереволицых ушел в сторону».

Эпические воители находятся на грани божественности, а нередко и переходят эту грань, побеждая богов и занимая их места в пантеоне. Ненецкие герои не нуждаются в покровительстве духов. В разгар сражений они летают по небу, оттолкнувшись от концов своих луков, или на самих луках, или просто подняв перед собой ноги. Для ненецких сюдбабц – героических песен – обычны обороты: «с концов своих луков они устремились к небу», «на конце своего расписанного камнями лука он к небу устремился, расписанный камнями лук использует вместо крыльев». У одного из летящих по небу богатырей «на плечах девять по девяти стрел с копытообразными наконечниками», у другого – «девять по девяти ослепительно сверкающих стрел». Летят они громить божественный Тенабтаду Сале – Мыс Железных кольчуг.

Герои могут являться в колоритном обличье: с серебряным щитом на груди, в трех кольчугах, из которых к концу боя целой останется лишь одна, черной маске, сквозь которую просвечивают четыре блестящих зуба. Последний образ соответствует идее превращения героя в демона для устрашения врагов.

У героев преданий одна судьба – стать богами. При этом в один и тот же образ небожителя воплощается попеременно множество легендарных персонажей. Таким образом, героизм оказывается временным, чуть ли не случайным, состоянием между сном непутевого младшего брата и его же превращением в божество.

Подобным временным является и статус военного вождя. И в этом статусе, как в череде воплощений в одного и того же бога, оказываются попеременно многие воины, в том числе и женщины. К примеру, женщины-шаманки на равных с мужчинами бьются с врагами, охотятся на диких оленей и даже пьют вино в синякуе – священном месте, которое женщине по правилам не следует переступать.

Создается впечатление, что у ненцев военное вождество как социальное явление либо отсутствует, либо оно равномерно распределено по всему обществу. Иными словами, вожди появляются «на ровном месте» и также исчезают в зависимости от обстоятельств, вызывающих конфликты. В этой общественной способности произвести на свет большое или, наоборот, малое, количество воителей состоит один из «секретов непобедимости» тундровых ненцев.